Ведьма

Мария Сергеевна жила на первом этаже хрущёвского дома, в двухкомнатной квартире. Ей было почти семьдесят, и выглядела она именно на столько. Больше никто ничего про Марию Сергеевну не знал. За глаза соседи называли её «ведьма», а в глаза не называли никак, потому, что увидев её, любой из соседей ускорял шаг, или менял направление.

Мария Сергеевна источала злость. Казалось, вокруг неё висит ядовитое облако, а воздух щёлкает напряжением.
Соседи трёх квартир, окружавших квартиру Марии Сергеевны – сверху, и с боков, менялись с завидной регулярностью. Потеряв надежду как-то угомонить ведьму, стучащую по ночам в стены и потолки палкой, из-за того, что сосед в носках дошёл до туалета, и устав разбираться с участковым каждый день, люди просто продавали квартиру и уезжали. Куда угодно, лишь бы подальше от ведьмы.

Очередные жильцы, продав квартиру, находившуюся на втором этаже, погрузили вещи в машину и растворились в неизвестном направлении. Некоторое время квартира простояла пустая, а потом в неё въехала молодая семья – мама Маша, папа Серёжа и дочка двух лет по имени Анечка.
- Разве можно с ребёнком в такую квартиру? – качали головами соседки, глядя как молодая семья разгружает вещи. – Ох, не предупредили их риэлторы! Вот беда-то!

На самом деле, риэлтор предупредил. Сказал, что на первом этаже живёт полоумная бабка, от которой никому нет покоя, и именно поэтому квартира стоит так дёшево. Маша с Серёжей переглянулись и дружно пожали плечами:
- Ерунда! С такой ценой нам не страшны никакие бабки!

Они были молоды, счастливы, никогда ещё не сталкивались с откровенно злыми людьми и верили, что любой конфликт можно решить мирными переговорами.

Проблемы начались ещё на стадии переноски вещей. Ведьма выскакивала из квартиры и заводила на весь подъезд:
- Ох, что делается! Милицию буду вызывать! У меня давление! Сахарный диабет, а они шумят! Топот целый день и над головой грохот! Ну я найду на вас управу!

Сперва Серёжа и Маша пытались поговорить: извинялись за причинённое беспокойство, объясняли, что они переезжают и вещи занести в квартиру им необходимо, улыбались, успокаивали. Всё это помогало максимум на десять минут.
Через десять минут ведьма снова выскакивала в подъезд и заводила всё сначала. Глаза её горели счастьем – она была в своей стихии.

Маша вздрагивала, когда открывалась дверь на первом этаже, Серёжа пытался проходить мимо неё на цыпочках и чуть не упал с лестницы.
В довершение всего, соседка вышла к подъезду и проходя мимо вещей, ткнула палкой в стеклянную дверцу шкафчика и разбила её.

- Вы что творите?! – не выдержал Серёжа.
- А! АААААА!! Милиция! Бандиты! Угрожают! Бьют! – заверещала соседка как пожарная сирена и унеслась в квартиру. Через открытое окно Серёжа слышал, как она вызывает полицию, крича в трубку, что на неё напали соседи со второго этажа.

Так и пошло. Соседка скандалила, жаловалась, стучала в пол палкой. Маша вздрагивала от каждого стука, доносящегося снизу, ходила на цыпочках в туалет и боялась спускать воду.
Анечку она выводила на улицу на целый день, или уезжала с ней к маме. Всё чаще и чаще Маша понимала, что в своей квартире она не хозяйка, а хозяйка здесь гнусная ведьма с первого этажа, и как это исправить Маша не знала.

В тот вечер Серёжа пришёл с работы поздно, поел и лёг спать. Анечка, после целого дня на улице, тоже уснула крепким, детским сном. А Маша не спала – внизу ведьма затеяла войну с соседом слева. Маша слышала, как гремит о стену железный таз и кричит полоумная соседка. Маша лежала тихо, как мышка, словно боялась, что соседка услышит её дыхание и набросится. Руки у Маши тряслись.

Ближе к рассвету всё утихло. Соседка устала и легла спать. Маша встала и на цыпочках подошла к окну. Открыла створку и глубоко вздохнула. Небо начало розоветь и Маше вдруг захотелось закурить сигарету, как в институте, когда ей было лет девятнадцать-двадцать. Тогда она была молодой, свободной, и никакая ведьма не заставила бы её трястись противной мелкой дрожью.

Вместо сигареты Маша сделала себе толстенный бутерброд с колбасой и съела его, у открытого окна, в спальне, наслаждаясь предрассветной тишиной и свежестью воздуха.
Немного булки раскрошилось и упало на подоконник.
- Потом уберу, - подумала Маша, ложась в постель возле Анечки. – Всё таки придётся продавать квартиру и переезжать, - подумала она засыпая. – А что делать? Я тут истеричкой стану...

Прошло несколько минут. Воробей, вылетевший на поиски корма, вдруг заметил кусочки булки на подоконнике второго этажа.
- Вот это супер! – подумал воробей и приземлившись на подоконник принялся клевать крошки.

Топот его крошечных ножек и весёлое чириканье разбудило сразу двух обитателей хрущевки: во-первых открыла глаза хорошо выспавшаяся Анечка, и сказав:
- Птичка! – перелезла через спящую Машу. Маша, утомлённая бессонной ночью, даже не почувствовала этого.
Во-вторых, на третьем этаже приоткрыл один глаз серый кот Барсик. Перепрыгнул, через спящую хозяйку и вмиг оказался на подоконнике. Там он уткнулся в сетку лапами и мордой, словно пытаясь просочиться сквозь ячейки и увидеть серого воробья, скачущего этажом ниже.

Всем телом Барсик стремился наружу.
Ах, как же сладко чирикает воробьишка! – думал Барсик, налегая на сетку и царапая ее когтями. - Ах, выпустите меня! Мау! Выпустите! Дайте добраться до этой птички! Мау!
Неожиданно желание Барсика исполнилось и сетка, вместе с рамой, вылетела из пазов и с грохотом унеслась вниз, воробей улетел, а Барсик взвыв, заскользил всеми лапами по подоконнику и едва удержался на краю.

Стук падающей сетки и кошачьи крики разбудили двоих – на первом этаже открыла глаза Мария «ведьма» Сергеевна и улыбнулась во весь рот в предвкушении скандала, а на четвёртом открыла глаза бабуля Вера.
- Что там такое? – подумала она, нашла очки на тумбочке, и нашарив тапки подошла к окну. Всё было тихо и она перегнулась вниз, за подоконник, забыв накинуть цепочку очков на затылок. Дужки соскользнули с ушей и очки полетели следом за сеткой вниз.

Барсик с любопытством проводил их взглядом, Мария Сергеевна услышала, как что-то ещё упало сверху, сказала:
- Ага! – и села в постели, а Анечка привлечённая шумом и пролетающими за окном предметами, вцепилась ручками в подоконник и попыталась залезть на него. Подоконник был очень высок для неё, и силёнок не хватало, но Анечка пыталась изо всех сил, даже закряхтела. Маша с Серёжей спали глубоким сном.

- Ох, горе! Очки улетели! – подумала баба Вера. – Прямо к ведьме под окно! Она их раздавит, точно раздавит! А очки новые заказывать, это сколько ходить?!

Она заметалась по комнате и вдруг подумала: внук, Вадечка, живущий как раз над ней, не спит иногда целыми ночами – играет во всякие игры на компьютере. Может он и сейчас не спит? Тогда она попросит его сбегать быстренько вниз и забрать очки, пока их не раздавила ведьма…
Баба Вера взяла в ванной швабру и тихонечко постучала в потолок. Через минуту зазвонил телефон:
- Бабуля, это ты стучишь? Что случилось? – шёпотом спросил Вадик.
- Ой, Вадечка! Как хорошо, что ты не спишь! А я очки уронила!
- Очки уронила? – переспросил Вадик. – Ну так подними, ба!
- Да за окно уронила! Прямо к ведьме в палисадник!
- Щас.. погоди, бабуль, что-нибудь придумаем, - ответил Вадик, понявший всю степень беды, грозившей очкам. Выходить из квартиры ему не хотелось, и он взял в прихожей отцовский спиннинг. Выставив спиннинг в окно, он решил подцепить очки крючком.

Барсик, увидевший проплывающий мимо крючок на леске, попытался дотянуться до него лапой, но не смог.
- Мышка! Мышка!! - думал Барсик, вспоминая, как будучи котёнком, гонял по квартире за бумажкой, привязанной к такой же леске. Он уцепился когтями за самый край подоконника, следя за медленно плывущей вниз мышкой.
Анечка, каким-то чудом взгромоздившаяся на подоконник, тоже с интересом проследила за рыболовным крючком, скользнувшим мимо окна вниз.

- О! оо, дрбинь, бинь, бинь! – восторженно сказала она.

Мария Сергеевна, успевшая одеться и выйти из подъезда, с удовлетворением оглядела выпавшую сетку и очки, и тут увидела, как к ней опускается ещё и рыболовный крючок, и набрав побольше воздуха завела:
- От что такое делается! Хулиганы! Безобразие! Я милицию сейчас позову! Кидают под окно бедной женщине всякий мусор! Думаете, я управы на вас не найду? - и протянув руку, дёрнула за леску.

Вадик вздрогнул от неожиданности и выпустил из рук спиннинг. Пролетев два этажа, спиннинг ударил кота, сидевшего на краю подоконника и смотревшего вниз, и кот полетел вслед за спиннингом, расставив все четыре лапы.

- Кися! – крикнула Анечка и потянулась в окно.
Маша, услышав крик ведьмы, открыла глаза.
- О боже! Опять! – подумала она и тут перестала дышать, потому что увидела, как её дочка переваливается через подоконник и исчезает в окне.

Мария Сергеевна на миг замолчала, когда в сантиметре от неё пролетел спиннинг, а следом за ним серый кот. Подняла голову и потрясая кулаками набрала воздуха, как вдруг увидела, что с подоконника второго этажа свесилась Аня – двухлетняя девочка.
- Ты что ж делаешь, милая? Лезь обратно!
Но девочка уже соскользнула вниз.

Маша наверное поседела в эту минуту. На подгибающихся, ватных ногах, она побежала к двери, что-то хрипло крича.
Босиком выскочила из квартиры, и миновав лестничные пролёты за секунду, распахнула подъездную дверь, холодея от страха.
На земле, под окнами, она увидела Марию Сергеевну. Старуха лежала на спине, высоко подняв руки. В руках у неё была Анечка – живая, здоровая и что-то весело бормочущая.

Держась руками за горло, Маша подбежала к ним, упала на колени, и взяв на руки Анечку, осмотрела её со всех сторон.
- Киса! – сообщила ей Анечка и улыбнулась.
Тогда Маша разрыдалась. Одной рукой прижимая к себе ребёнка, помогла подняться ведьме, крепко обняла её и расцеловала в обе щеки.
По лицу Марии Сергеевны пробегали странные гримасы. Она молчала некоторое время, а когда Маша дрожащим голосом сказала:
- Спасиибо! - вымолвила:
- Ну что ты, что ты!

Маша от удивления перестала рыдать. Она и не представляла, что у соседки может быть такой мягкий, такой нежный голос.
- Что ты, дочка, выскочила босиком? Все ножки поранишь! Вся лохматая, иди, иди, умойся, чаю выпей. Всё хорошо, жива-здорова Анечка.
- Я... я блинчиков испеку и приду к вам чай пить, - пообещала Маша.
- Блинчиков? – переспросила соседка. – А я ведь знаешь, какие блинчики умею делать? Тонкие-тонкие, кружевные. И варенье. Варенье у меня есть… а хочешь, я с Анечкой посижу, пока ты умываешься, и блинчики сделаю?

Маша вытерла слёзы и взяв за руку Марию Сергеевну, решительно повела в подъезд.

Через два месяца после этого Ольга Николаевна, соседка с третьего этажа, квартира слева, возвращалась домой после долгой командировки.
Ресторан открыли успешно, Ольгу Николаевну повысили в должности, и всю дорогу она думала об этом и улыбалась. И только выходя из такси, у подъезда, вспомнила про ведьму с первого этажа.

Ольга Николаевна поморщилась и подумала:
- Придётся все-таки менять квартиру. С этой истеричкой жить невозможно… - Тут она сбилась с мысли, потому, что увидела ведьму и истеричку. Но та не стояла, как прежде, возле подъезда, со злобной гримасой, высматривая, с кем бы завести скандал, нет! Ведьма сидела у песочницы, а маленькая девочка звала её "баба". И совала ей ведёрко и куличик, а ведьма ворковала над ней, словно она обычная бабушка, а никакая не ведьма.

Ольга Николаевна протёрла глаза. Вытащив из багажника чемодан, она рассчиталась с водителем и подошла к Татьяне, соседке с четвёртого этажа, сидевшей на лавке у подъезда, с молодой, незнакомой женщиной.
- Что это такое с ведьмой? – удивлённо спросила она. – Мне снится что ли это?
- Это не ведьма, а Мария Сергеевна, - вдруг ответила незнакомая женщина, задрав голову и всем видом давая понять, что обижать Марию Сергеевну не позволит.
– Мария Сергеевна – очень добрая и хорошая. Анечка её обожает; называет бабушкой. А что до того, что раньше Мария Сергеевна часто ругалась, так это из-за болезней и одиночества. Неизвестно ещё, как бы мы себя вели на её месте.

Встав с лавки, женщина пошла к песочнице, а Ольга Николаевна посмотрела ей вслед широко распахнутыми глазами:
- Тань, это кто такая? И что с ведьмой случилось?
- Ведьму теперь все зовут Маша-старшая, а это Маша-младшая, наша новая соседка со второго этажа. И они теперь вроде как одна семья. И ведьма, тьфу ты! Маша-старшая, теперь не ругается и вообще, отличная женщина. Ну ты и сама увидишь...